Николай Бурляев

Россия нередко попадает в тяжелейшие положения, но всегда из них выходит. Революция – катастрофа, насильственное вторжение в естественное развитие России. Но мы одолели эту катастрофу, и все равно сделали прорыв, доказав, что под любым режимом Россия остается Россией, загадочной «планетой».

Неслучайно люди, живущие на Западе, говорят о загадочной русской душе. И кстати, можно вспомнить известный тезис, высказанный западными прорицателями: спасение России есть спасение мира, гибель России есть гибель мира.

Если бы не было этого вторжения западных идей в нашу страну и уничтожения стержневых основ государства (Православия), то Россия должна была бы выйти в XX веке на самые передовые места в мире. Рубль, кстати, при Николае II ценился очень высоко, ведь его обеспечивал золотой запас.

«Солнечный удар» Никиты Михалкова выбран от России на соискание премии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Этот фильм я смотрел сразу, когда он вышел, и считаю, что это самая серьезная российская работа за последние годы. Фильм поставлен в традициях великого советского кинематографа. Драматургия, режиссура, актерское исполнение - все на очень высоком уровне. А будет ли понятна эта картина для других культур, для западного зрителя? Полагаю, что да, ведь классики писали для всех и навсегда, а Никита Михалков поставил фильм так, что он понятен. Люди на Западе, благодаря этому кино, откроют новые страницы российской истории.

Что касается критики за пессимистическую концовку, то я отношусь к критике критически. Особенно это относится к российской критике, и особенно к тому, что говорят о личности Михалкова. Надо любого художника судить по законам им над собою самим поставленным. Так говорил Пушкин. Если судить этот фильм по тем законам, по которым автор создавал картину, то я думаю, критика отпадает. Я принял фильм таким, каким он создан Михалковым, и он имеет право как автор на любой финал. Это уже ваше дело принимать его или нет. Я принял это кино в целом.

Объявлено о снижении розничной цены на водку вместо того, чтобы бороться с алкоголизацией, идущей усиленными методами. Я считаю, что это удар по народу. Конечно, в кризисный период люди запьют еще больше, раз водка подешевела.

Напомню, что и до революции, и в СССР проходили антиалкогольные кампании. Использовались чисто технические меры, а нужно предложить народу идею, ради которой он бы оставил горькую, и жил, а не пил. Каждая поднятая рюмка - это радость для наших западных «коллег». Зачем им доставлять такую радость, что мы спаиваемся и гробим себя?

Отмечу, что наша кинобогема пьет. Я пятьдесят пять лет с ней сосуществую, и знаю, что она пьющая. Когда я был еще юным артистом, я видел, как пьют все окружающие, включая очень известных людей.

Помню, в детстве видел фильм «Богдан Хмельницкий». Режиссер хороший, в главной роли - гениальный Мордвинов, но там есть сцена: идет поп через строй солдат и спрашивает: «- Ты православный? - Так точно! - Водку пьешь? - Так точно. - Молодец!» Уже тогда это вдалбливалось, а сейчас вообще стало нормой толерантное отношение к катастрофической проблеме. Так вот, толерантность - это медицинский термин, обозначающий неспособность организма сопротивляться болезни.

Несколько известных отечественных режиссеров обратились с письмом к Дмитрию Медведеву, в котором попросили вернуть мат в фильмы. Так пишут в СМИ, и я хочу высказаться по этому вопросу.

В Евангелие от Иоанна сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Слово - это величайший дар Божий, который надо беречь. Однако я, как режиссер, имевший дело с драматургией и отбором текстов для выражения идей и эмоций, не поддерживаю эту просьбу уважаемых и любимых мною людей. Мы являемся друзьями со всеми главными подписантами этого письма, но я не поддерживаю избавление от ограничений в лексике в их будущих и настоящих фильмах.

Слово - это огромный соблазн, Евангелие говорит: «невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят». Об этом нужно помнить и этим режиссерам, которые все себя позиционируют как православные люди. Словом можно возвысить, но и убить, слово - это выстрел в вечность, и надо отдавать вечности хорошие слова.

Когда уважаемый мною Федор Бондарчук начинал постановку фильма «Девятая рота», он предложил моему сыну Ивану Бурляеву быть композитором. Я тогда прочитал сценарий и сказал Ивану и Феде: «Великий режиссер Сергей Бондарчук тоже делал фильмы о войне по Толстому и Шолохову, про 1812 и 1941 годы. Тогда русские солдаты могли выразиться крепко, но ни у Толстого, ни у Шолохова не было непотребщины, и они остались в веках».

И вот ныне настало время очищения нашего экрана.

Мои симпатии целиком и полностью на стороне Новороссии. Там поднялись русские люди за единую Русь.

Мне на днях историки прислали подтверждение того, что когда-то мне говорил отец: мои предки - запорожские казаки. Казачий полковник Кондрат Бурляй, тогдашний сподвижник Богдана Хмельницкого - мой предок, был главой посольства по присоединению Малороссии к России.

Полковник - это аналог губернатора, и между прочим, на место Бурляя потом пришел другой человек, попытавшийся отменить, начатое Богданом. Он предал царя, подписал с Польшей договор, удрал туда, но там же и был убит поляками.

Все повторяется! Видя что сейчас с моей прародиной делают проходимцы, вырожденцы и фашисты, как мне к этому относиться? Этих людей безусловно осудит мир, мы их всех увидим на скамье подсудимых. Думаю, придется с этими бандитами говорить иным языком.

Мы не хотим крови, но, чтобы остановить убийства наших братьев, придется принимать очень серьезные меры. Мы все вместе должны защищать Святую Русь.

Мои предки – выходцы из Запорожья. Полковник Остап Бурляй, сподвижник Богдана Хмельницкого, приехал в Москву с посольством по вопросу присоединения. Он – мой прапрапрадед.

Для меня происходящее на Украине – очень болезненный вопрос. За какие-то 23 года американцам удалось оторвать от нас Украину в духовном плане. Теперь в головы молодого поколения вбито, что Москва – это враг.

Я сейчас обратился к украинским коллегам, с которыми прошел многие годы путями фестиваля «Золотой витязь». В этом году они уже не приехали на фестиваль, и я задаю им вопрос: неужели вы предадите наше славянское братство? С чем вы тогда останетесь? С Тарасом Шевченко? Он писал главным образом на русском языке, он любил русскую культуру и Россию. С Гоголем? Он – русский писатель, который тоже писал на русском языке. Гоголь прямо говорил, что не может в себе отдать предпочтение ни малороссиянину над русским, ни русскому над малороссиянином. Может быть, вы останетесь с Западом? Так вы ему не нужны: вы для него – пушечное мясо.

Проливающаяся кровь не только на совести трех иуд славянского мира – Ельцина, Кравчука и Шушкевича, поделивших страну на троих. Семнадцать лет назад я был гостем у Радована Караджича, и он уже тогда сказал: «От того, с кем будет Украина, зависит будущее мира. Если с Россией – то мир будет одним, а если с Западом – то другим». Повторюсь, Западу удалось оторвать Украину от России, а на совести моих коллег – попустительство. При их согласии и произошло это величайшее предательство.

Считаю факт открытия памятника Тарасу Шевченко закономерным позитивным шагом в деле укрепления нашей общей славянской культуры. Ведь Шевченко, равно как и Гоголь, принадлежит не одной лишь Украине. Как и Гоголь, он не мог определить в себе, где в нем кончается украинец и начинается русский, потому что он равно любил и Русь, и свою малую родину, где он родился.
Да я и по себе могу сказать (а мои предки родом с Украины), что просто невозможно разделить в себе две сущности русскую и украинскую. Лично я уверен в том, что такие шаги, как открытие памятника Тарасу Григорьевичу Шевченко великому поэту святой Руси, ученику Лермонтова, это очень положительный факт.
Я надеюсь, что охватившее наше общество безумие когда-нибудь пройдет, и мы русские, украинцы и белорусы вновь будем вместе, единой Русью.

Сейчас мы видим антихристианские выходки. Идет непримиримая война, и я порекомендовал бы всем быть осторожнее. Некоторые подпевают сатане, хотят уничтожить православие, а значит, и Россию. У человека существуют право выбора и воля, но на небе всё объяснят. Если и есть грехи у отдельных батюшек, то Бог им судья; если и есть уроды, то их осудит Господь.

В силу моей деятельности я езжу по разным регионам, встречаюсь с правящими архиереями, клиром. Я знаю большинство иерархов Русской православной церкви – от Святейшего Патриарха и митрополитов до сельских батюшек, и поэтому я распознал бы опасность, заметил бы некую патологию. Общаясь с сотнями духовных лиц, я никакого негатива не почувствовал. Да, есть батюшки, к которым я бы не пошел на исповедь, однако это совсем другое.

Если бы я заметил вред, то первым начал бы об этом говорить. Если бы я увидел хоть тень того, о чем сейчас говорят, то сам бы это сказал. Но сейчас идет активная атака на православие. Бжезинский говорил, что православие – это главная угроза для Запада после коммунизма. Коммунизм разрушили, теперь «надо» разрушить православие. Так что все попытки принизить и очернить роль православия – это понятная вещь.

Сегодня я хотел бы подвести культурные итоги 2013 года. На мой взгляд, одним из самых важных событий в культурной жизни России уходящего года был XXII международный кинофорум «Золотой витязь» в Хабаровске.

Казалось бы, провели уже двадцать два фестиваля, и почему последний в этом ряду столь важен? Многие годы проходит наш форум искусств, и это не только кино, но и театр, и живопись, и другое. В результате и построили модель духовного возрождения России, модель новой государственной культурной политики.

Так вот, в апреле 2013 года на Патриаршем совете по культуре было заявлено, что в нашей стране не существует стратегии государственной культурной политики. В этом Совете я принимал участие, делал там один из главных докладов, и как раз заявил об отсутствии такой стратегии. Эта мысль была поддержана Святейшим Патриархом: он направил письмо вновь избранному президенту о том, что нужно повышать роль культуры в жизни России.

Прошло еще пять месяцев, и президент Российской Федерации говорил об этом же на президентском Совете по культуре. Он дал задание Администрации и Минкульту работать над новым документом – «Стратегия государственной культурной политики России». То есть президент откликнулся.

Сейчас идет работа, которая будет опираться на опыт «Золотого витязя», поскольку мы давно уже предложили соответствующую модель. Но пока нас рано поздравлять, потому что, как говорил Гоголь, идет бой за душу человека.